Добавить в избранное

Рекомендуем:

Анонсы
  • Вспоминая фрагменты… >>>
  • Мелочность позволяет разменивать жизнь в любых сочетаниях >>>
  • Вежливость подкупает, но не расплачивается >>>
  • Мелочность позволяет разменивать жизнь в любых сочетаниях >>>
  • Дети - это рекламная пауза светлых надежд >>>

Новости
анонс новости >>>
читать все новости

Афоризмы по темам

Случайный выбор
  • О книге  >>>
  • Россия   >>>
  • Этюд   >>>

Сайт создан при поддержке Алмазной биржи Израиля
Прозрачные бриллианты
Вес от
до
Цена $ от
до
Фантазийные бриллианты
 
Анонсы
  • Не обижайте людей узнаванием их до конца >>>
  • Опыт - единственный результат большинства начинаний >>>
  • Умеренность - заявка на порядочность >>>
  • Наблюдения и правила Малкина >>>
  • Редкая мысль доживает до старости >>>


Случайный выбор
  • О книге  >>>
  • Россия   >>>
  • Этюд   >>>

Поэзия

 РИФМЫ ПРОШЛОГО

Цветы запоздалые - слезы по радости.

Согнулась поникшая ветка… От старости?   

О нет, то не старость – скорей от усталости  

В погоне за тем, что не стоит и малости.

 
В травинке – вся мудрость щедрот мироздания;
В полете пчелы – совершенство искания;
Луч солнца – вершина земной теплоты;
Гармония нежности – это цветы.
 
Все ратные подвиги шумной толпы
Не стоят бутона в прибитой пыли.
                                   14февраля  1974г                                                   
            ***
Трава и небо были ложем –
Таков влюбленных всех удел.
Я губы первые до дрожи
Зацеловать тогда хотел.
 
Ладонь к ладони, ты загадкой,
Как запах и роса была,
И мы бродили без оглядки,
И пили сок весны до дна.
 
И что бы ни было в грядущем,
Тех дней испуг и красота
Всегда останутся зовущим,
Как воплощенная мечта.                  
                                                 1955г.
          ***   
Ни соловья, ни цветов, ни луны,
А только теплые губы твои,
А только нежный девичий стан,
Волнистых волос дурман.
 
Пусть славят поэты сирени куст –
Мир был бы темен и пуст,
Если б руки твоей тепло
Подсолнушком не взошло.
                                            1955г.
           ***      
                Малаховка
Переулками ночью тихими
Я люблю бродить допоздна,
Глядя, как начинают вспыхивать
Голубеющих звезд глаза.
    
В Подмосковье, неярком красками,
Что-то есть от самой души.
То, что с детства пришло со сказками,
То, о чем говорят в тиши.
 
Все здесь годы прошили памятью:
Скаты крыш, во дворах белье…
У калитки морозной замятью
В первый раз целовал ее.
 
Вновь вернулся январь… По-прежнему
От берез серебристый фон.
Под моею рукою небрежною
Заиграл забор-ксилофон.
 
Снег скрипит под ногами весело,
А метель, что была вчера,
У окошек твоих развесила
В белых бусинах веера.
 
Не увидеть в дверях распахнутых
Одиноко знакомый лик…
На ступенях, от снега загнутых,
Бледной тенью неровный блик.
 
На былое печать наложена,
Память встреч под разлукой морщит…
И тропинка мечты исхожена,
И вдали - неизменный вид.
 
Не зайду я к тебе - под кровлею,
Небо в окнах - совсем не то;
Губы тихо привет промолвили,
Плечи глубже ушли в пальто…
 
Я пройду переулком узеньким,
Потому что люблю, допоздна,
Слушать, как сочиняют музыку
Голубеющих звезд глаза.
                                                 1958г.
            ***
Я тебя не люблю наверно,
Но шатаясь, у всех на виду,
Как матросы бредут в таверны,
Я в глаза твои пьяный иду.
 
Этот хмель мне всего дороже:
Без него - лишь тоска потерь…
Две зеленых луны похожи
На слегка приоткрытую дверь.
 
Я пока что стою у входа,
Неизвестно зачем стучусь…
На дворе, на душе – непогода,
Я согреюсь и обсушусь.
 
Ты не бойся, впусти, хозяйка.
Я незваный, но тихий гость.
Прошлых дней отсыревших фуфайку
Я повешу в углу на гвоздь.
 
Ты скажи мне приветное слово,
Сядем вместе и выпьем – врозь,
Хоть за то, чтобы завтра снова
Солнце в отблесках поднялось,
 
Чтобы стало теплей и суше,
Чтобы небо ласкало птиц,
Чтоб слезинки, смешавшись с тушью,
Не стекали с твоих ресниц.
 
Ты впусти ожиданье, не зная,
Кто взойдет на твое крыльцо…
Воск свечи до утра истает,
Освещая миг и лицо.
                                           Май 1961г.
 
              ***
Почему-то грустно, отчего-то жалко
Толи дней прошедших, толь ушедших глаз;
Чередой, обнявшись, годы шли вразвалку,
Месяцы, в улыбке скаля напоказ.
 
Были в них желанья, были отголоски
Тех страстей, что манят тысячи веков –
Радости и горе тельником в полоску
Облегали дни, как груди моряков.
 
Все прошло. Остались только переплеты
Книг - больших и тонких, с полчищами слов.
Отсмеялась юность легкою девчонкой
И ушла, оставив аромат стихов.
 
Мысли возвратили этот запах милый,
Прошлое ожило красками картин,
Но смотреть их странно – не воротишь силы,
Не вернется снова всемогущий джинн.
 
Не заставит верить разуму болтушек,
Преданности тусклых, творчеству слепых;
Не подарит радость дружеских пирушек,
Не зажжет волненьем отсыревший стих.
 
Если б жизнь кончалась, как поляна лесом,
Я бы заблудился и бродил по ней;
Возвращался вновь, ведомый умным бесом
К тем же самым соснам, отшумевших дней.
 
Но в лесной чащобе, видно, невозможно
Вновь пройти по тем же тропкам, где бывал
И бредешь устало, ставя осторожно
Ноги, чтоб случайно не попасть в завал.
 
Знаешь, что не встретишь в омуте русалку,
В лешего не веришь, не боишься пней;
Опытом сучкастым, как сосновой палкой,
Станешь опираться на тропинках дней.
 
Это вот неверье, это отрицанье
Просочилось в душу, загустило кровь –
Звуком не нарушу память узнаванья,
Взглядом не встревожу прошлую любовь.
                                                           1961г.30сентября   
       ***   
             Электричка
Электричка стучит колесами
И мелькают в окне, как в кино,
То дорога с крутыми откосами,
То пестрящихся крыш домино.
 
Эти кадры на ленте памяти,
Не тускнея с течением лет,
Воскресят, через годы замети,
Как учиться ездил студент;
 
Как дорогу платформы мерили,
И на фоне нечастых берез
Пробегал, задыхаясь трелями,
Пропыленный большой паровоз.
 
А за ним, громыхая рельсами,
Сто вагонов тянулось вслед
И в конце, одноглазым Нельсоном,
Фонаря воспаленный свет…
          ***
 
Мне дороже благополучия
И застольных веселых речей,
Что себя я ночами мучаю,
И что сам по себе – ничей.
 
А заботы дневной повинности?
Что же, славься двуликий Ян!
Проститутки грезят невинностью,
Наполняя медью карман.
 
Хуже нет на земле занятия,
Чем, лишь только погаснет свет,
Душ оплаченные объятия
Собирателей звонких монет.
 
            ***
             В Новый год                   
Торжественные куранты
Двенадцать часов пробьют,
Невидимые музыканты
Мелодию пропоют.
 
А в сумерках, с пышных елей
В узорчатое окно,
Струится так еле-еле
Серебряное руно.
 
Все будто в парчу одето,
Узорчатых арок свод,
А дальше, в сугробах где-то,
Снежиночный хоровод…
 
Мир сказок и сказки-были
Смешались в моих мечтах,
И облаком светлой пыли
Раскинулись на ветвях.
 
Блеснуло в тени налево…
Корона? Иль лунный свет?
То Снежная королева
Шлет царству Зимы привет.
 
Плащом своим темно-синим
Рассыпала звезд лучи,
И сразу же белый иней
Сверкнул хрусталем в ночи.
 
Идет, впереди поземка
Ковры расстилает ей,
И паж ее, ветер, тонко
Звенит в кружевах ветвей.
 
И в лунной своей вуали
Она - красивее всех.
Неведомы ей печали,
Неведом веселый смех.
 
Чу, пробило гулко полночь…
Дохнул на стекло мороз.
Я елку себе на помощь
Из этой ночи принес.
 
Стоит она, чуть согревшись,
Пьет, вздрагивая, теплоту,
Зеленым румянцем зардевшись
На веток своих наготу.
 
И нет на ней побрякушек,
Блестящих гирлянд из стекла –
Без золота и игрушек,
Она простотой мила.
 
И чем-то таким знакомым,
Беспомощным и родным,
Как - будто рассталась с кленом,
Любимым и дорогим…
                                   1963г.                
           ***
Ты входила в меня очень медленно,
Как ребенок в чужую дверь.
И была та комната бедною
От всегдашних моих потерь.
 
У порога мечтами натоптано;
Дней несделанных хлам лежал;
И давно, так давно не топлено,
Что я сам из нее бежал…
                                           1963г.
            *** 
               1 сентября
Воробьи растут на ветках,
Осень ищет валенки,
Зайки вышли из беседки –
Вот и ты, мой маленький,
 
Почемучка и шалун,
И мучитель бабушки,
Как стремительный тайфун
Оставляешь «ладушки».
 
С посерьезневшим лицом,
В новеньких ботинках,
С черным ранцем за плечом,
Ты – как на картинке.
 
Прошагаешь до дверей,
А за ними - улица;
От серьезности твоей
Даже солнце щурится.
 
Словно тонкий колосок
С желтою головкой…
Твой ребячий голосок
Присмирел неловко.
 
Путь до школы недалек,
Путь к себе - длиннее.
И в ладошках уголек
Пусть не жжет, а греет.                       
                          1 сентября 1970 г.                                                
 
           ***
 
Я бы мог кое-что сказать,
Как идут, словно рать на рать,
Наши чувства со всех сторон
И батальный несется звон.
 
Я бы мог кое-что сказать…
Только как это все назвать?
Когда слышится тяжкий стон
Из разбитых словами окон?
 
Может это просто разбой,
А не честный военный бой?
Ведь сражаюсь я не с судьбой,
А как прежде, снова с собой.                   
                                                        26 апреля 1970 г.
                                   ***
   
Это пустой дом.
Это очень пустой дом.
Нет ничего в нем.
Книги какой-то том.
 
Это была дверь.
Есть она и теперь,
Но не спасет от потерь
Эта глухая дверь.
 
Прямо – большое окно.
Что же в углах темно?
Разве не все равно…
Да и зачем оно?
 
Рядом письменный стол.
Что же он пуст и гол?
Если бы кто подошел,
Старую пыль нашел.
 
Слышится: тук, тук…
Четкий такой звук.
Может в висках стук
После дневных мук?
 
Кажется: чок, чок…
Где-то скрипит сверчок?
Или же, как смычок -
Тонкий твой каблучок…
                                  1970г.
        ***
                       Л.А.М.
Пустая, легкомысленная,
Строптивая немыслимо;
В поступках неосмысленных,
Как кошка независимая.
 
Приходишь и мурлыкаешь,
Ласкаешься и нежишься,
То вдруг как львица рыкаешь,
Спеша в свое убежище.
 
Ни логики, ни твердости…
Но сколько скрытой прелести
В безропотной покорности
И васильковой свежести!
 
Досада и желание,
Порыв и охлаждение;
Даришь переживание,
Как трепет наслаждения.
 
Раба своих наклонностей,
Царица божьей милостью,
Ты – счастье и бессонница,
Коварство за красивостью.
 
И все с тобой неправильно,
И все не так, как следует –
Вначале фрукты брали мы,
А по ночам - обедали.
 
И в вихре, образованном
Твоей игрой стремительной,
Я был судьей и клоуном,
Больным и исцелителем…
 
Но ты прошла кометою
Сквозь солнце, среди бела дня –
На боль в глазах не сетую,
А просто… просто нет меня.
                                      13 апреля 1976 г.
          ***
                            Синий огонь
Ты мне снилась так долго и много
После всех отшумевших бурь,
Как извилистая дорога
Под прицелом разящих пуль.
 
Трудный путь в бесславных сраженьях,
В странных схватках за звук и взгляд…
И привел он нас к пораженью,
И отбросил во тьму, назад.
 
Нет наград при безвестных битвах,
Не приносят и мира они;
Только в скорбных списках убитых -
Наши лучшие годы и дни.
 
И могилы нет безымянной,
Где запекшейся веры кровь –
На затерянную поляну
Ночью тайно приходит любовь…
 
Нет тебя, и не будет пенья
Птиц, в продрогшей листве берез…
То утерянное мгновенье –
На прозрачных крыльях стрекоз.
 
Не являйся в ночи дурманом,
Прежним голосом не зови –
От забытой тобой поляны
Мне осталась лишь горсть земли.
                                                1976г.
            ***
 
Что же делать некрасивым?
Знаете едва ли вы…
Тихим, скромным, молчаливым,
Без осиной талии.
 
Разве сердце им поможет –
Доброе, пугливое,
Без точеных стройных ножек
Быть в любви счастливыми?
 
Кто измерит горечь будней,
Вечеров и праздников,
Когда больно, когда трудно,
Жизнь улыбкой дразнится?
 
Что же делать несчастливым,
Умным, понимающим,
Испытавшим ложь и силу,
Цену жизни знающим?
 
Разве разум им поможет,
Опыт или знания,
Погасить тоску, что гложет
В век непонимания?
 
Кто измерит боль разлуки,
Тишину отчаянья?
Кто заменит милой руки
Теплотой случайною?
 
Не титаны мы, не боги,
И судьбой отмечено -
Через все пройти дороги
Так, по-человечески.
                            27 августа 1976 г. Гагра.
        
         ***
                                 Мама
Что делать перед смертью матери?
В бессильи путь судьбы кляня,
Стоять у дома, как на паперти,
Страшась того лихого дня?
 
Стоять в тоске и озлоблении
На слабость рук своих и сил
И видеть в горе и смятении,
Как торжествует мир могил?
 
Час одиночества мучителен;
Для матерей – втройне жесток.
И если б был я Вседержителем,
Их к смерти превращал в цветок.
 
За все страдания и горести,
За огорченья от детей,
Какой, скажите, орден доблести
Отлит для наших матерей?
 
За их извечное терпение,
Незаменимость добрых рук,
За их светлейшее горение,
Что исцеляло наш недуг.
 
Как мы порой бездумно тратили
В нужде, а может быть и без,
Тепло любви от сердца матери –
Первейшего из всех чудес!                     
                                    4 января 1977 г.
 
           ***
      Теленужда 
Фигурное катание
Красиво как всегда.
Не верю в телеманию,
Но есть – теленужда:
 
Вечерняя, усталая,
Как в давние года,
За сказкой небывалою
Приходит беднота.
 
Нет лампы керосиновой –
Исчезла навсегда.
«Рубин» цветной, малиновый
И детские глаза:
 
С безмолвным ожиданием
Смотрящие вперед,
С отключенным сознанием…
И льется прямо в рот
 
Медовая, молочная,
Прохладная река.
В ней радость непорочная
И счастья берега.
 
И нет другой религии,
Нет Бога, нет мечты –
Мы тусклые, безликие
Отжимки пустоты.
                                  9 марта 1977 г.
          ***
 
Вальсы старинные
 
Вальсы старинные,                                                          
Вальсы прекрасные…
Бальные длинные                                    
Платья атласные,                                      
 
Руки в перчатках,                                      
Что лебеди плавные,                                 
Перстень с печаткой,                                  
Как буква заглавная;                                  
                                                                                
Звуки оркестра                                                         
Неповторимые,
Грезы из детства
Неуловимые.
 
Сказка волшебная:
Принц и принцесса…
Было, иль не было
Имя Дантеса?
 
Пушкина быстрого,
Стройной Натальи,
Подлого выстрела
Светской канальи?
 
Честь и поэзия,
Думы и чувства;
Бешеным гейзером
Выплеск искусства…
 
Гений от бога,
Муж от природы -
В сердце тревога,
В мыслях невзгоды.
 
Он пожелал ее,
Как вдохновение
И воспевал
Золотое мгновение.
 
Чувствуя властное
Крови волнение,
Как ежечасное
Ей поклонение.
 
Не за достоинства,
Не за умение
Сдалося воинство
Ей в полонение –
 
Лишь красота,
Лишь желанность земная
Вызвали силы
И ада и рая.
 
И оттого мы порой обездоленны,
И потому ни поэты, ни воины,
Что разучились богам поклоняться,
Не научившись над ними смеяться.
                                     17 апреля 1977г.
             ***
                              Откровение
В минуты близости лицо твое прекрасно…
Серо-зеленые с дичинкою глаза
Стоят как омуты, затягивая властно
В бездонность вод, чтоб не вернуть назад.
 
Языческое, вольное, степное
В них плещется кострами у реки…
И боль, когда теряешь дорогое,
И пляска бешеной, немой тоски,
 
И властное желанье раствориться,
И поглощать в своих волнах жнивье,
Подняться, пасть, из пепла возродиться,
Стать птицею и снова петь свое:
 
Извечное, негромкое, простое,
Как небо, воздух, бег красивых ног…
Стремленье ввысь и желто-золотое
Сиянье солнца среди всех дорог.
                                      9 марта 1977 г.
              ***
       Владимиру Высоцкому
Утром сказали: умер Высоцкий…
Солнце на небе, в реках вода;
Мир утоляет желания плотские,
Словно и не был ты никогда.
 
В комнатах споры, на кухнях закуски;
Водка и истина – все пополам.
И так бессмысленно, очень по-русски,
Движется к правде этот бедлам.
 
Все, что писал ты, что пел – не забыто.
Ты, как не выбитый в гонке седок,
С песней скакавший под пули открыто,
За намолчавшихся в страхе ходок.
 
Быть ли, не быть – не вопрос, если просто
Больше не в силах сердце молчать –
И ежедневно, не вышедший ростом,
У микрофона срываешь печать
 
С мыслей крамольных и тем запрещенных,
Ложью звенящих ансамблей орды,
Чтобы для верящих и не крещенных
Дать причаститься живящей воды.
 
Не шалопай, не певец и не ерник,
Болью, обиженной правды души,
Ты запалил, как на улицах дворник,
Свет, что не смогут уже потушить.
 
В наше нелегкое время поэтом
Быть – все равно, что в крещенский мороз
Выйти по холоду вовсе раздетым
С нежным букетом раскрывшихся роз.
 
Это не выдержать даже титанам,
Даже атлантам того не поднять,
Что ежедневным и липким обманом
Нас пеленало, как добрая мать.
 
Ты разбинтовывал, ногти срывая,
Страх и забитость виток за витком –
Пушкин и Лермонтов, грудь подставляя,
Делали то же, но в веке ином.
 
И, как они, за покой не цепляясь,
Сук рубанул, на котором сидел…
Все понимая, ни с чем не смиряясь,
В память людскую ты полетел!
                                          1980г.
 
           ***
 
Небо – это мир.
Солнце – это жизнь.
Любовь – это мечта.
Женщины – свет и тень.
Мужчины – это дети, ловящие свет зайчиков в тени.
 
              ***
           
           

Произведения этого раздела

Copyright © Геннадий Малкин All rights reserved